Взаимодополняемая пара
Семейный психолог Юлия Макарова предлагает относиться к рассказам героев о жизненных перипетиях объективно: «Эти истории объясняют только то, почему люди в какой-то момент приняли решение вернуться к родителям — но не почему они с ними остались».
Основную причину психолог советует искать в детстве: «Если в браке всё плохо, ребенок вынужден взять на себя некоторые признаки функционирования одного из супругов. Это лишает ребенка детского „места“ в семье: он принимает чью-то сторону, пытается объединить родителей».
Юлия уверена, что в таких ситуациях формируется тяжелая эмоциональная зависимость. Чаще всего, по ее словам, родитель компенсирует неудачный брак за счет близости с ребенком: «Он общается с ним как с равным взрослым, награждает его бонусами, не создает никаких ограничений. Такого ребенка не выпихивают из гнезда — ему это и не нужно. Мир-то опасен, а дома всё хорошо».
У такого комфорта есть цена, и дети не всегда отдают себе в этом отчет.
Такие спокойные отношения были у Ани с мамой: «Есть девочки, которые спят и видят, как бы куда-то сбежать от родителей. У меня никогда не было правил и гиперопеки. Я кайфовала от этого, и все друзья мне завидовали». Аня рассказывает, что возвращалась поздно домой, курила при маме, а в 12 лет ей даже разрешили поехать на концерт в Нижний Новгород вместе с группой «Ария», от которой она тогда фанатела.
У Алексея ситуация похожая: он называет свои отношения с мамой «взаимодополняемыми» и доверительными. У него нет и не было особенных проблем с контролем, но он рассказывает, что дома ведет себя скромно: гости — пожалуйста, разгульные вечеринки с ночевками — лучше не стоит.
В жизни Миши правил со стороны мамы больше, потому что она строгая: контролирует все бытовые моменты, ей приходится говорить о своих перемещениях, с ней нужно всегда советоваться. Впрочем, Мишу это не задевает: он считает, что сейчас на улицах может случиться всё что угодно, а маме спокойнее, когда он дома, рядом с ней.
«Мама не смогла с этим справиться: она выпрыгнула из окна»
История Елены Петренко, 34 года (личные данные изменены по просьбе героини)
— Это случилось, когда мне было четыре с половиной года, а моей младшей сестре — полтора. Моя мама выпрыгнула из окна на фоне послеродовой депрессии. Большую часть жизни я этого эпизода не помнила, хотя у мамы на ногах всегда были огромные уродливые шрамы. Она сильно хромала, но мы — я, папа и сестра — старались ее об этом не спрашивать, потому что когда мама начинала говорить про свои ноги, у нее начинал трястись подбородок. Она бледнела, впадала в оцепенение, а потом плакала.
Тема была под запретом — и это было плохо: мне казалось, будто большой кусок моей жизни накрыт чем-то черным. Все брали ответственность за маму на себя, а мне иногда казалось, что мама сломала ноги из-за меня. Я жила со смутным ощущением, что со мной что-то не так
Мне казалось, что всем в жизни рассказали что-то важное, и теперь они едут по жизни с билетами, а я — зайцем.
В детстве это проявлялось как постоянное беспокойство, тревога. В 17 лет я, отличница, не поступила с первого раза в институт; одновременно меня бросил мужчина, который был старше меня. Все это я переживала, как очень большое банкротство.
Я пыталась подружить «новую себя» с реальным миром. Получалось не очень. Последствия смутной тревоги долго пронизывали все сферы моей жизни, и мне потребовалось много времени и усилий, чтобы собрать все детали в единую ткань. Я потратила кучу денег на психологов и участие в психологических группах, пытаясь докопаться до того, что же со мной не так. И на одной из таких групп — мне тогда было уже 27 лет — вспомнила.
По каким-то картинкам я стала складывать этот эпизод у себя в памяти: мама только родила сестру, и после этого с ней что-то стало сильно не так. У нее была очень благополучная внешне обстановка: отдельная квартира, поддерживающие муж и мать. Благодаря папе она не уходила в декретный отпуск и сохранила социальное окружение — а 30 лет назад это было большой редкостью. Но она не получила профессиональной психиатрической помощи, которая была ей так нужна.
Мне потребовалось еще пять лет, чтобы уложить эту информацию внутри себя и справиться с новым страхом. В какой-то момент я думала так: «Твоя мать выпрыгнула из окна, значит, она сумасшедшая, больная. И ты больная».
Я пыталась поговорить о том дне с мамой. Она оцепенела, и я поняла, что это просто жестоко. Говорила с друзьями — многие намекали, что вслух о таких вещах не говорят, потому что «о тебе плохо подумают». Но я не могла не говорить. О чем бы ни заходил разговор, я так или иначе начинала рассказывать историю мамы. Она была как будто призрак, который всегда был со мной.
Потом мне удалось это все внутри себя прожить. Я передумала много всего: сначала — что она плохо со мной поступила, разрушила всю мою жизнь; потом — что она сделала все, что могла. Я разместила все свои импульсы в терапии и смирилась с тем, что у нее — и у меня — такой опыт. Сейчас я примерно того же возраста, но мне до сих пор сложно представить, какой должна быть глубина отчаяния, чтобы пойти на это. И мне кажется диким, что за 30 прошедших лет никто не поговорил со мной, не объяснил, что тогда произошло.
Мы были очень благополучной семьей. Мама окончила МГУ, папа — кандидат наук, у них было все: любимая работа, взаимопонимание. Но это несчастье может произойти с любым, и благополучие от него не защищает.
Единственное, что помогает бороться с депрессией — это просвещение. Матери срываются, кричат, принимают неправильные решения — но про все это можно и нужно говорить. С любой травмой можно справиться.
Ни у меня, ни у моей сестры нет детей. Мне никогда их не хотелось — все силы уходили на борьбу с внутренними демонами. Но в последние два года я начала задумываться о ребенке. Я знаю, что нахожусь в зоне риска послеродовой депрессии, но сейчас — не тогда. И я — не моя мама.
7 причин, по которым быть мамой трёх гораздо круче, чем одного
Лоренс Хартман — блогер популярного семейного портала Babble.com, а также по совместительству мама троих малышей— написала колонку, прочитав которую хочется рожать ещё и ещё. Редакция «Летидора» перевела колонку и публикует текст полностью.
Четыре с половиной года назад я первый раз стала мамой, и с того момента моя жизнь изменилась навсегда. Конечно, было в этом что-то очаровательное — растить человека, в котором есть частичка тебя, но, честно говоря, по большей части родительство оказалось адским адом.
Я была измотана, нервы шалили из-за гормонов, и в некоторые моменты я была просто неадекватна. До сих пор помню, как выбралась с ребёнком в магазин.
Я еле-еле толкала коляску между рядами, в полном обмундировании, обвешенная сумками, пакетами (и что там ещё носят с собой мамы?), и тут в другом конце магазина увидела многодетных родителей.
Они неспешно шли по магазину, окружённые оравой детей.
Как эти сумасшедшие люди могли на такое пойти?
Но… прошло время, и вот я — новоиспеченная мама троих малышей (старшему – 4 года, среднему – 2, а младшему только исполнилось 6 недель). И честно… это не так уж и плохо.
Четыре с половиной года назад я бы рассмеялась в лицо тому, кто сказал бы мне, что у меня будет трое детей. Но вот она я и вот трое моих прекрасных детей, зачатых в здравом и трезвом уме.
В последнюю беременность меня окружали люди, которые восхищались моей смелостью, заявляя, что они «никогда не смогут справиться с таким количеством детей».
Но теперь я, правда, думаю, что иметь трёх детей проще, чем одного.
Да. Звучит безумно, но это так. И вот почему.
Когда у вас появляется второй и третий ребёнок, мир не меняется.
Вы остаётесь всё тем же родителем и знаете, что важно, а на что можно «забить», и свободно чувствуете себя в этой привычной роли. Почему-то в нашем обществе не принято просить о помощи, если у вас один ребёнок
Есть такой стереотип: если у тебя один ребёнок и ты не справляешься с бытом, то ты — неудачник
Почему-то в нашем обществе не принято просить о помощи, если у вас один ребёнок. Есть такой стереотип: если у тебя один ребёнок и ты не справляешься с бытом, то ты — неудачник.
Всё это чушь. О помощи просить никогда не стыдно, но когда у тебя трое детей, такая просьба выглядит более оправданной.
Вы уже знаете, до какой температуры необходимо подогреть бутылочку со смесью, как правильно пеленать, сколько раз нужно попрыгать, чтобы ребёнок не проснулся… Вы прочитали всевозможные книги по воспитанию и выяснили, какие именно приёмы работают с вашими детьми. И несмотря на то, что все мои малыши разные, подход ко второму и третьему найти гораздо проще, когда за плечами уже есть опыт родительства.
Когда у тебя один малыш, ты гуглишь буквально каждый вопрос.
Со вторым и последующими детьми тебя самого можно использовать, как «поисковик».
С единственным ребёнком вы стараетесь, чтобы всё было на высшем уровне, в том числе и развлекательная программа. Чтение каждый день по 2 часа? А как же! Музыкальные занятия 3 раза в неделю? Обязательно! А ещё всевозможные развивашки. И если, не дай бог, ребёнок находится без дела больше 10 минут, вы испытываете угрызение совести и думаете: «Я ужасная мать».
С тремя детьми на всё это просто не хватает времени.
Поначалу вас, конечно, мучает совесть, но потом (о, чудо!) вы узнаете, что дети могут занять себя самостоятельно. И они придумывают действительно крутые игры и без вашей помощи.
Я гуглила: «Можно ли умереть от нехватки сна», а однажды ночью у меня случилась ужасная истерика, потому что я ТАК СИЛЬНО УСТАЛА.
Если у вас трое и более детей, вы уже не испытываете стресса от нехватки сна.
У вас вырабатывается особый навык — не спать и чувствовать себя прекрасно.
У многодетных мам всегда есть маленькие помощники. И помощи с каждым годом от них всё больше. Даже двухлетке можно поручить несколько простых дел, с которыми он справится без труда. Например, он может самостоятельно одеться или собрать игрушки.
Мои старшие дети действительно понимают, когда мне необходима их поддержка, и стараются по мере возможностей помогать.
Поэтому я обращаюсь к тем родителям, у которых пока что один ребёнок.
Не думайте, что тот, кто решился стать многодетной мамой — герой.
Конечно, есть много проблем, связанных с наличием троих и более детей в семье, но все из них можно преодолеть. Так что быть многодетной мамой и чувствовать себя счастливой вполне реально.
Источник
Legion-media.com, Depositphotoes.com
«Мама, я беременна»
Случилось это в Греции, в Афинах. Мы прожили там несколько лет. Мой отец был дипломатом. Точно помню, что когда мы туда уехали, мне было пять лет и десять месяцев. Сейчас пишу и понимаю, что мои родители в то время были намного моложе, чем я сейчас. Удивительно. А ведь как вчера все было. Даже запахи помню. И вот же я, девчонка совсем…
Что-то в памяти отпечаталось хорошо. Сувлаки — мясо на углях в лепешках. Ничего вкуснее я никогда не ела. В Греции вообще все очень вкусно. Но почему-то, каждый раз, когда мы с родителями ездили в отпуск в Москву, они привозили в Афины советскую копченую колбасу, водку, черный хлеб и большие мешки с отечественными шоколадными конфетами. И гости ели, пили и причмокивали. Там это был деликатес. Кстати, греки, которым папа дарил нашу водку, тоже были в восторге.
Еще помню, шли мы с отцом по улице и там продавали греческие флажки. И мне они так понравились — бело-голубые, полосатенькие. Попросила папу купить мне один. А он ответил:
— Нельзя! Наш флаг — красный! Можно только его…
…Ещё в Греции я впервые влюбилась. Я была сопливой первоклашкой (у нас при посольстве была школа), а он — взрослым и серьёзным молодым человеком из третьего класса, Андрюшей. Я мечтала, что мы построим себе деревянный дом на кипарисе (не спрашивайте, почему на кипарисе, сама не знаю, но он казался мне верхом уюта) и будем жить там долго и счастливо.
Как-то мне приснилось, что Андрюша меня поцеловал. А утром у меня разболелся живот. Так как поцелуй был, пусть и во сне, я решила, что беременна. Ну а как иначе? В фильмах люди целуются и у них сразу рождаются дети. «Джонни, сделай мне монтаж». Я пришла к маме и честно сказала: «Мама, я беременна…»
…Помню ещё яркое одно событие. Время от времени мы с родителями ездили гулять в городской парк. Там на заборе я зачем-то написала по-русски: «Дурак». Если есть забор, почему бы, собственно, не самовыразиться? И потом до ужаса боялась туда ездить, потому что была уверена, что родители увидят и обязательно поймут, что это я. А как может октябренок писать на заборах такие слова? Родители, в конце-концов, увидели, посмеялись: «Везде наши люди». Но меня не заподозрили.
…Помню море, розовых жгучих медуз и как я мечтала уехать оттуда в Краснодар к бабушке и дедушке — навсегда.
Мама всегда несчастна и манипулирует мной. Как быть?
Светлана
Светлана, Вам самой нужна помощь.
Да, я поняла это несколько лет назад, когда однажды меня внезапно с головой накрыли страшные панические атаки со всеми вытекающими. В поисках путей избавления от вышла на психотерапевтическую литературу и начала планомерную работу с собой.
Несколько лет мне понадобилось на это, но я смогла, и сейчас уже могу сказать, что мой невроз с атаками остался в прошлом.
Но работа над собой продолжилась, именно поэтому я наконец стала понимать, что больше не могу существовать в таких отношениях с мамой, что я не хочу быть такой, как она, не хочу жить в страхах, неврозах и страданиях, а хочу быть здоровым человеком и счастливо воспитывать своих детей такими же здоровыми счастливыми людьми. У меня получается, я меняюсь, и мне это нравится. И в связи с этим кризис с мамой и обострился, потому что в отношениях с ней я тоже соответственно наконец стала меняться, а не замалчивать проблемы и неудобства.
Поддерживать маму, сочувствовать ей, но выдерживать четкую линию, что Вы- это не мама и не можете проживать ее жизнь за нее саму.
Определить самой для себя- как, сколько, в каком виде хотите и можете поддерживать общение с мамой. Обозначить это перед мамой именно так, что во благо Вам обеим Вы приняли решение о том, чтобы мама начала своими силами выстраивать собственную жизнь.
Да, именно это я до нее пытаюсь донести. К сожалению, она меня не слышит, обвиняя меня в бессердечности, в слезах истеря, что ее жизнь — это мы, что никого у нее нет, что она несчастна, а мы ее бросаем и не хотим ей помочь. Не принимает человек, что помощь в ней самой.
Я гну свою линию, стараюсь не вступать в слезные истерики, четко, внятно и максимально спокойно, насколько это возможно, отвечаю, держась своей позиции, в ответ на ее крики и слезы — и именно это, видимо, ее выводит еще больше на обвинения в моем безразличии и еще больше разжигает в ней жалость к себе, «одинокой» и «брошенной» дочерью.
Потому что однажды, после очередной ссоры, на следующее утро она мне позвонила и холодным тоном сказала: «Я вообще-то ждала, что ты ко мне вчера приедешь, а не оставишь меня одну в таком состоянии, мало ли что».
Или, если я после скандала на следующий день с утра не звоню, она может перезвонить сама и спросить: «Ты считаешь, теперь тебе матери не надо звонить? Не нужна мать, все равно, да, как я тут? » В общем, все то же манипулирование мной за счет вызывания во мне жалости и страха потери матери.
Конечно, есть страх за нее, безусловно. И я знаю, что она вот сейчас, после очередного конфликта, сидит, жалеет себя, страдает, плачет, истерит, что, конечно, гробит ее здоровье… И все наладится, если я приеду, отвлеку, скажу «Ну ладно, хватит, поехали вон в парк с детьми погуляем» и т.п. Но это снова бег по кругу…
«Мне хочется дотянуться до каждой женщины и встать между ней и тем человеком, который ее осуждает»
Из личного архива Ксении
— Я затеяла историю с книгой, чтобы общество перестало стигматизировать женщин с послеродовой депрессией. Я ее выпустила, и мне каждый второй говорит: «Ты смелая, ты герой». Сначала я не могла понять, почему, но так как я с этой темой уже давно, то, думаю, наверное, действительно требуется смелость, чтобы признаться вслух: да, после родов я не любила своего ребенка, у меня не было никакого «счастья материнства». Я испытывала к нему ужас, отбрасывала его от себя, я от него сбежала, хотела покончить с собой — все эти вещи считаются социально неприемлемыми. В моем кругу общения такое говорить не страшно. За его пределами это вызывает шквал ненависти.
Сейчас я сталкиваюсь с очень разными комментариями — в том числе оскорбительными и обесценивающими: люди отрицают реальность существования любого другого опыта, кроме собственного. «Когда у меня родился ребенок, я целовала его личико, была счастлива каждой его улыбке. Какая депрессия, как такое может быть?»; «Такая х_рь происходит только с москвичами, потому что они ленивые эгоисты». Достается даже моей маме. Например, ей писали такое: «Нормальная мать объяснила бы своей дочери, что с первым ребенком не просыпается материнский инстинкт»; «Мне жаль и эту женщину, и ее мать — если бы они понимали, что рождение ребенка — это настоящее чудо и огромное счастье, никакого времени на депрессию у них бы не было».
Отрицание — одна из стандартных реакций. «У меня нет времени на депрессию, у меня столько дел!» Как будто депрессия — это такая вещь, которая спрашивает: «Тук-тук? Вы меня ждали? Нет? Тогда я пошла!»
«Пневмония — это полная ерунда. Она идет от лени!». И еще один вид комментариев: «У меня была пневмония, я понимаю, о чем вы говорите. Спасибо, что поднимаете эту тему».
Мне хочется спросить хейтеров: ребята, а вы вообще слово «наука» слышали? Читали исследования о послеродовой депрессии? Это ведь не я ее придумала! Есть огромное количество исследований, книг на эту тему, в Америке почти в каждом штате есть кризисный центр, который занимается вопросами психического здоровья женщин после родов.
В России женщина после родов — объект дискриминации с двух сторон: во-первых, потому, что ты неправильная мать, у которой не скачут в волосах единороги. А во-вторых, ты — человек с депрессией, неким непонятным заболеванием, которое большинство людей считает признаком недостаточной силы воли и неспособности противостоять сложностям. Ты очень удобная мишень и ешь сама себя поедом за то, что не соответствуешь неким представлениям общества — стереотипам, в которых мы выросли и которые, наверное, будут влиять не только на наше поколение, но и на поколение наших детей.
Например, в Великобритании работает система постнатальной поддержки, которая включает в себя обязательный мониторинг женского психического здоровья. Это значит, что когда патронажная медсестра после родов приходит к женщине, она задает ей вопросы по своему чек-листу. И если у нее есть основания предполагать, что у женщины депрессия, она предлагает ей варианты помощи. Это стандарт. Когда он появится у нас? Что мы можем сделать для того, чтобы он появился у нас? Я пока не знаю.
Когда меня спрашивают, что делать, если друзья и близкие отрицают твое тяжелое состояние, я начинаю плакать. Потому что я не знаю. Мне хочется дотянуться до каждой женщины и встать между ней и тем человеком, который обесценивает ее или осуждает. Потому что послеродовая депрессия — это состояние, мало напоминающее жизнь. Чернота, в которой просто трудно продолжать существовать.
«Я лежала и смотрела, как мама пьет»
Диану перевели в другую больницу, где она пролежала еще месяц. Мама стала иногда заглядывать, но вскоре сломала ногу — и снова исчезла.
— Я не могла представить, что она меня не заберет. Это был страшный сон. Я ждала, плакала. Кто в восемь лет что-то понимает? Мама — центр вселенной. Ко мне даже пришел папа… он увидел меня и упал в обморок, и с тех пор я видела его только один раз. Через несколько лет он покончил с собой прямо в день моего рождения. Но я узнала об этом потом.
Диана верила, что совсем скоро поправится и поедет домой. Она не думала, что больше никогда не будет ходить. Время летело, никто за ней не приезжал.
Светлану едва не лишили родительских прав, но в тот момент она решила их отстоять. А девочку из детской больницы отправили в санаторий, уже на коляске. Там Диана провела год.
— Я надеялась, что встану. Коляска и коляска… Надо же как-то меня перевезти. Все говорили: «Занимайся. Нужно упорство». Это же сейчас есть информация, а раньше твердили: «Ты плохо стараешься». Но люди с такой травмой не встают. Даже если у них много денег. Ну вот такая данность. Вообще, наверное, я поняла это лет в 20. Делала упражнения, но все как-то ничего не получалось. Лет пять я в коляске даже сидеть нормально не могла — скатывалась.
Наконец мама забрала Диану и купила ей инвалидную коляску. Сначала все было хорошо: Светлана ухаживала за дочерью, записала ее в реабилитационный центр, где дети с тяжелыми травмами получали образование. Так длилось девять месяцев. Однажды она снова не приехала.
Девочку забрала знакомая, которая потом вернула ее домой. С тех пор Диану в центр никто не возил — Светлана стыдилась, что теперь ее все будут считать алкоголичкой.
Диана хранит портрет мамы
— Она никогда не признавалась в том, что пьет, и не дай Бог кто-то сказал бы ей об этом. И я три года не училась в школе. Просто лежала дома. Просто жила… Смотрела, как мама пьет, не пьет и опять пьет. Я сейчас не могу справляться сама, а тогда — тем более. Однажды сутки я пролежала одна без еды и воды. Не хватало ее… Я злилась, расстраивалась, я ее ненавидела, у меня были сильные истерики. Однажды это услышали соседи и подумали, что меня бьют. Я действительно сильно плакала, когда видела, что она пьяная.
Потом к Диане стала приходить учительница, но и это продолжалось недолго. Иногда во время урока они слышали, как в соседней комнате вместе со Светланой пьют посторонние люди. Вскоре девочку все-таки забрали в детский дом.
— Оказалось страшно даже не уехать из дома, а потерять маму. Она была для меня всем. Нет ни бабушек, ни тети, ни дяди. А теперь и ее не будет? И куда меня увозят, я не знала. Меня привели в больницу и сказали, что нужно сдать анализы. В карте я увидела слова «детский дом». Врач боялся сказать правду: «Ты понимаешь, это секретари заполняют. Значит, ошиблись. Мы тебя в санаторий отправляем».
Девочку увезли из Мурманска в Орловскую область. Это был конец мая 2000 года. С тех пор Диана не увидит маму 19 лет, а потом встретится с ней всего один раз — на телевидении.
Избежать близости
По рассказам наших героев, их дом буквально синоним уюта, комфорта и свободы, но неужели они никогда не хотели променять его на совместную жизнь с партнером?
Например, Аня уверена: «Люди съезжаются, когда есть безумная страсть либо когда понимают, что проверка на прочность пройдена». Девушка вспоминает, что она съехалась только со своим первым парнем — была влюблена. Тогда они жили вместе в бывшей квартире ее бабушки.
Дома девушка чувствует себя свободнее и не хочет однажды оказаться в подвешенном состоянии, если в отношениях что-то не заладится.
Аня утверждает, что обычно партнеры реагировали на ее решение жить с мамой спокойно: она еще недавно была юной студенткой, поэтому мужчины считали, что это логично. Впрочем, когда девушка отказалась от совместной жизни с последним молодым человеком, он обиделся. Сейчас Аня редко влюбляется и в целом избегает отношений: «Я еще не встретила того, с кем всё было бы настолько серьезно».
В этом ее ситуация похожа на Костину: его нежелание переезжать «упирается в недостаток чувств». Когда у него возникает симпатия, он может ездить к понравившейся девушке в гости, но ни о чем более серьезном речи не идет. По словам Кости, у девушек на первых этапах возникают вопросы по поводу его жизни с мамой, но они отпадают после его рассказов о проблемах с его и маминым здоровьем.
Партнеры Алексея его жилищным условиям не удивляются.
Столько всего нужно узнать моим детям
Статусы про троих детей то, что будет интересно каждой маме. Поэтому обязательно поделитесь информацией в соцсетях.
Сон важен для всех. Но, как ни крути, он особенно важен для мамы троих детей :D. Для того, чтобы заявить о себе, нужно кричать. Особенно если ты у мамы не один, а вас трое… Можете меня проклинать, но я мечтаю, чтобы дети чуть подросли, и я всех троих могла расставить по углам)). Настроение: чувствую себя мамой-кошкой, а мои дети это мои котята. Да, не буду скрывать, теперь я всегда занята. Но только теперь я смогла стать по-настоящему счастливой. И троих детей можно воспитывать в любви и внимании, а можно и одного этим всем не радовать. Кто-то не может найти своего предназначения в жизни. А кто-то самостоятельно поднимает троих детей, и ничего… Я очень люблю своих троих детей. Особенно когда они спят. Боже меня прости)). Часто они доводят меня до белого каления. Но я точно могу сказать: когда они плачут, во мне всё переворачивается… Как мама троих детей я скажу, что больше всего внимания получает тот, кто больше кричит. Вот так и в жизни! Я вот всё понимаю: детки счастье, и всё такое, но когда их нужно уложить спать купец, в общем. Дети нуждаются не только в любви, но и в материальном достатке. Это я вам как мама троих говорю. Некоторые беременеют, чтобы бросить курить
Кто-то вон уже третий раз… Важно любить самой себя. А потом тебя будут любить и твои дети
Причём все трое! Ребёнок это, как ни крути, счастье, которое со временем только увеличивается. А у меня таких целых трое. Да, быть может, я не сделала головокружительную карьеру, но у меня определённо есть что-то, что делает меня счастливой трое детей. Когда у тебя трое замечательных деток, поиск смысла жизни сразу прекращается :). Я хочу, чтобы мои детки радовались и смеялись. А всё остальное не так уж важно. А знаете что? На День Рождения и 8 марта я получаю сразу три открытки. Мелочь, а приятно… Когда-нибудь суета закончится, и деньги будут иметь гораздо меньшую ценность. И тогда ты действительно не пожалеешь, что завёл детей! В семьях, где трое детей, они редко вырастают собственниками. Разве что, самые младшие. Трое детей, до безобразия похожих на тебя вот оно, настоящее счастье.
Если ваши объятия, поцелуи и любовь жизненно важны сразу для троих малышей, устанавливайте статусы “я мама троих детей”. Поверьте, для кого-то вы самый настоящий пример для подражания.
L o a d i n g . . .
Тест: Не изменяет ли ваша вторая половина?
Вы подозреваете, что ваш партнёр вас обманывает? Пройдите тест и узнайте, может ли вас водить за нос ваша вторая половина.
ответ:
Больше не вернуть
- Прости, что раньше у тебя болело сердце. Теперь навечно у меня болит душа.
- Пусть нас всех как можно дольше сопровождают объятья любимой мамы.
- Хорошо, когда мама – лучшая подруга. Но теперь, когда она ушла, мне больше не с кем и дружить.
- Говорят, что время лечит. Но не все случаи подвластны этому лекарству.
- Я не могу понять, что ты уходишь, я не могу принять, что ты уже не здесь.
- Мне больно, потому что больше не смогу почувствовать того уюта, который ты умела создавать.
- Даже если рая не существует, мамы всё равно превращаются в ангелов.
- Намного проще верить, что мы просто живём на расстоянии.
- А, знаешь, когда плохо, я по привычке всё ещё набираю твой номер телефона.
- Взгляни на меня, мам, последний раз взгляни. Не уходи, ты видишь, как я плачу!
- Ты – ангел, ты – сокровище, ты – сила. И ты не можешь так вот просто уходить…
